Кирилл ласкари о татьяне егоровой
На небо часто набегали тучи, пусть и не очень большие. Надеюсь 2 дубликата модераторы уберут. Татьяна сильно ревновала Андрея, и, надо сказать, у неё были для того основания. Именно в Фатееву был тогда и влюблен известный артист: они вместе снимались в комедии Генриха Оганесяна «Три плюс два». Васильева: «В Вильнюс мы ехали на машинах: Андрей — на своей, мы с мужем, актером нашего же театра Владимиром Ушаковым — на нашей.
Они были почти ровесниками, но пропасть между ними лежала огромная… Но мечты сбываются — Андрей пришёл, праздновал вместе со всеми до рассвета, а потом пригласил Татьяну на прогулку. Та, разумеется, согласилась. Они гуляли по пустой, ещё не проснувшейся Риге, не помня себя от счастья, а захмелевший от выпитого и любви Андрей всё порывался сообщить рижанам, что Татьяна очень похожа на его мать.
Неизвестно, что натолкнуло его на этот вывод. Они стали встречаться ежедневно. Спустя несколько дней Миронов, распоряжавшийся машиной Червинского как своей собственной, привёз Егорову в популярный, известный не только в Латвии, но и во всём Советском Союзе ресторан «Лидо» в Дзинтари. Этот деревянный ресторан, построенный в начале XX века, стал настоящим символом Юрмалы.
Здесь, в ресторане, во время первого совместного танца, Татьяна призналась Андрею в любви — трижды прошептала на ухо Миронову: «Я тебя люблю! Вскоре в ресторане, где играла оглушительная музыка, им стало скучно и неуютно. Захотелось побыть наедине друг с другом. Влюблённые отправились на берег моря — купаться и вообще…. Вернувшись в Ригу, Татьяна больше времени проводила в номере Андрея, чем в своём. Всё складывалось как нельзя лучше. Андрей буквально носил её на руках.
Однажды Татьяна решила подшутить над ним — отправила в буфет за пирожными, а сама спряталась в номере. Андрей, когда вернулся, подумал, что Татьяна ушла. Он расстроился настолько, что Татьяне стало немного стыдно за свою выходку. Увы, стоит бочке наполниться мёдом, как провидение тотчас же добавит туда же щедрую порцию дёгтя. У Татьяны был жених, которого звали Виктор и о котором она почти забыла.
Виктор с друзьями приехали в Ригу из Москвы на машине. Он пригласил Татьяну на дачу к его знакомым. Татьяна приняла предложение, а скорее всего попросту не смогла отказаться, и уехала из Риги на три дня.
И сразу же пожалела — всё было не так, как прежде. Измучила Виктора, вконец измучилась сама и вернулась в Ригу. Вернулась и узнала, что во время её отсутствия Андрей с горя ударился в загул, не пропуская ни одной юбки.
Так он мстил Татьяне за «измену». Татьяна всё поняла и не стала устраивать сцен, тем более что ведь это она «начала первая». Через считанные дни отношения возобновились, иначе и быть не могло, ведь оба они, кажется, любили друг друга. Роман продолжился в Вильнюсе, куда спектакль «Над пропастью во ржи» отправился отдельно от театра. Вся остальная труппа поехала в Москву. В коммунальную квартиру на Арбате Трубниковский пер. Она была счастлива, потому что обрела любовь, и грустила от того, что гастроли закончились и теперь они с Андреем будут видеться реже.
Вскоре Андрей позвонил и пригласил её на дачу, сказав, что родители уехали на гастроли. У Татьяны тоже была дача, дачи вообще были у многих, но её даче до той, на которую её привёз Андрей, было очень далеко. Во-первых, расположение. Элитный посёлок на берегу Пахры, в котором живут все столичные знаменитости Москвы, это вам не «народное» Кратово.
Во-вторых, сама дача, хоть и была одноэтажной, но большой и вдобавок содержалась в безукоризненном виде. Внутри не было традиционного хлама, который принято свозить на дачи из городских квартир.
Напротив, по стенам висели коллекции декоративных кухонных досок, в углу стояли антикварные часы с кукушкой, мебель была резной, занавески гармонировали с подушками. А ещё там был настоящий «действующий» камин — огромная роскошь по тем временам. Богато было на даче у Андрея.
Богато и, если честно, безвкусно, ведь чрезмерная красота столь же отталкивающа, как и её отсутствие. Обстановка позволила наблюдательной Татьяне сделать кое-какие выводы, касающиеся Марии Владимировны, ведь дизайном, как и всем прочим в семье, руководила она.
На даче у Татьяны обстановка была совершенно иной — чиненое старьё пополам с откровенной рухлядью. На даче Мироновых Татьяна впервые ощутила, что находится с Андреем на разных социальных уровнях, пропасть между которыми достаточно велика. Ночь, полная любви, незаметно перешла в утро.
Влюблённые пошли гулять в лес, где Андрей вдруг ни с того ни с сего начал взахлёб рассказывать Татьяне о своём романе с Натальей Фатеевой.
Показал берёзу, возле которой они целовались, хвалил фигуру Фатеевой, вспоминал, как молоком чистил ей белые туфли. Татьяна чуть не расплакалась от ревности. Ей показалось, что Андрей только для этого и пустился в воспоминания. Было обидно и досадно, но разве на Андрея можно долго обижаться?
Неделей позже Татьяне довелось побывать в квартире родителей Андрея — девушка помогала своему любимому, отбывающему на юг, собирать чемодан. Егорова снова поразилась бьющей через край роскоши чего только стоили роскошная хрустальная люстра и круглый стол красного дерева!
Но больше всего ей запомнился рояль, подаренный Александру Семёновичу композитором Дунаевским, а ещё превосходное собрание книг. Уютнейшая квартирка, но с чертовщиной, как у Булгакова». Всё здесь было так удивительно, так не по-московски, так не современно. Тогда как раз пришла мода на хлипкую полированную мебель, и большинство людей стремилось избавиться от «хлама» и «старья», зачастую не подозревая об истинной цене тех вещей, которые они недрогнувшей рукой выбрасывали на помойку.
К полированной мебели непременно полагались торшер, палас и — ах, кто сейчас помнит это великолепие! Самые продвинутые люди, обладавшие большими, поистине огромными, возможностями — партийные и прочие чиновники высокого ранга, директора магазинов, подпольные дельцы, — обзаводились голубыми, под цвет плитки, унитазами.
Это был высший шик, шикарнее которого ничего и представить себе нельзя было! На небо часто набегали тучи, пусть и не очень большие. Татьяна сильно ревновала Андрея, и, надо сказать, у неё были для того основания. Миронов был любвеобильным, обаятельным и очень известным.
Женщины, что называется, так и вились вокруг него, и многим удавалось обратить на себя его внимание. Однажды днём, в разгар репетиций в Театре сатиры появилась знаменитая балерина Майя Плисецкая. Она приехала за Андреем, которого захотела пригласить в гости. На память о встрече Андрей, страстный коллекционер пластинок, получил от Плисецкой пластинку «Кармен-сюиты» в оркестровке её мужа композитора Родиона Щедрина. Егорова взревновала и на некоторое время перестала встречаться с Мироновым.
Неприятно поражали Татьяну и некоторые розыгрыши Андрея. Так, например, он мог позвонить ей ближе к вечеру и пригласить куда-нибудь — в гости, в ресторан, на концерт, попросив быть готовой через полчаса. Татьяна срочно собиралась, спустя полчаса Андрей звонил и сообщал, что «выход в свет» откладывается по каким-либо причинам на час.
Потом — ещё на час, и ещё… А ближе к полуночи звонил и смеялся в трубку, крайне довольный тем, что его розыгрыш удался. Татьяна же могла разрыдаться в ответ. Роман развивался на фоне подготовки «Дон Жуана», спектакля, в котором Миронов играл главного героя. Татьяне досталась маленькая роль некой доньи Инессы, восклицавшей: «Ах, как кричат павлины!
Театр лихорадило — все, включая и самого Плучека, волновались в ожидании премьеры и того, как она будет принята зрителями. Впрочем, Валентин Николаевич, должно быть, волновался меньше всех — он верил своей интуиции и верил в то, что такое красивое зрелище непременно увлечёт публику. Однажды, после «Клопа» Маяковского, в котором была занята и Татьяна, Андрей вывел её в фойе, где возле стендов с портретами актёров Театра сатиры стоял Александр Семёнович.
Менакер пришел в театр, чтобы познакомиться с Татьяной, о которой не раз слышал как от сына, так и от знакомых. Скорее всего, Мария Владимировна была в курсе миссии мужа. Не исключено, что он выступал в роли её чрезвычайного и полномочного посла.
Выйдя из театра, пошли к улице Горького так тогда называлась Тверская. Александр Семёнович расспрашивал молодёжь о театральных делах, не сводя с Татьяны изучающего взора. Было заметно, что девушка сына нравится отцу. Вообще-то Александр Семёнович был не в восторге от большинства девушек обоих своих сыновей — как Андрея, так и Кирилла.
Он находил в их пассиях множество недостатков, за что награждал неразборчивых и падких на всё сыновей разными прозвищами, порой довольно обидными. На прощанье Менакер одарил Татьяну комплиментом на комплименты он был мастер и увёл Андрея домой — отчитываться на семейном совете перед грозным судиёй Марией Владимировной.
Видимо, та осталась довольна отчётом, потому что очень скоро Татьяна получила приглашение на празднование дня рождения Марии Мироновой. Она прекрасно понимала, что приглашение исходит не от Андрея, а от его матери. По собственной инициативе Миронов мог пригласить Татьяну «на Петровку» лишь в отсутствие родителей.
Помог Миронову дождь, начавшийся совершенно внезапно. Вот тут терпение девушки лопнуло. Она села в автомобиль и… была украдена. Миронов наглухо закрыл все двери и рванул машину к Волкову переулку. Там, на их общей софе, произошло примирение. Роман Миронова и Егоровой возобновился с новой силой. Они буквально не расставались: весь световой день общались в театре, после чего мчались в Волков переулок, чтобы целиком отдаться во власть Эроса. Двадцать седьмого июня Театр сатиры закрыл свой сезон в Москве.
Волею судьбы и руководства театра Миронову и Егоровой предстояло расстаться почти на два месяца: часть труппы в нее входил и Миронов была отпущена в отпуска, другая там была Егорова должна была ехать в Азербайджан, чтобы выступать в частях Закавказского военного округа. По случаю закрытия сезона в театре был устроен банкет, после чего Андрей и Татьяна в компании еще нескольких коллег отправились встречать рассвет на Воробьевы горы.
Все были пьяны и веселы. Но самым отвязным оказался Марк Захаров, который устроил… сжигание советских дензнаков. Достав из кармана несколько купюр достоинством пять и десять рублей, он прилюдно чиркнул спичкой и призвал актеров последовать его примеру.
Уговаривать присутствующих дважды не пришлось. Они тоже извлекли на свет дензнаки и без сожаления их подожгли. Кто-то даже притоптывал и припевал: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло…». Затем всем гуртом отправились в Волков переулок к Миронову. Егорова ехала туда с огромной охотой: ей казалось, что именно там Миронов осмелится сделать ей официальное предложение руки и сердца. А получилось совсем наоборот. В самый разгар веселья Миронов утащил девушку на балкон, где со злостью выпалил ей в лицо всего лишь одну фразу: «Я тебя не люблю!
Схватив свою сумочку, она пулей выскочила из мироновской квартиры, в очередной раз дав себе клятву никогда больше туда не возвращаться. Осенью, сразу после открытия сезона в Театре сатиры, Миронов стал предпринимать настойчивые попытки вернуть себе былую благосклонность Егоровой.
Но та сохраняла нейтралитет. А тут еще у Миронова появился куда более грозный соперник — сам хозин театра Плучек. Еще в январе он пытался приударить за актрисой в надежде, что та не посмеет отказать хозяину театра, в котором она работает.
Но Егорова проявила строптивость: когда Плучек стал домогаться ее в своем кабинете, она оттолкнула его и убежала прочь. И вот теперь Плучек предпринял вторую попытку взять неприступную крепость приступом. Как-то вечером, после спектакля, он внезапно встретил Егорову и Миронова в гардеробной и пригласил их составить ему компанию — поужинать в ресторане Дома журналистов. На следующий день повторилось то же самое. Только теперь Плучек вызвался проводить Егорову домой сам.
Услышав это, Миронов предпочел ретироваться. У дома Егоровой в Трубниковском произошла смешная сцена: Плучек полез к девушке целоваться и стал звать ее к себе домой мол, супруга уехала в Ленинград , но Егорова снова проявила строптивость — оттолкнула режиссера и убежала в подъезд. И тут же позвонила Миронову, чтобы успокоить его — мол, старику ничего не обломилось. Седьмого ноября Миронов и Егорова в компании своих коллег по театру отправились отмечать праздник Великого Октября. Веселье проходило в кооперативе артистов Большого театра на Арбате.
Как вспоминает Татьяна Егорова, поездка туда вылилась в настоящий аттракцион сродни польскому моторевю. Устроил это зрелище Марк Захаров, который в те годы был мастак на подобного рода штучки. Где-то на полпути к месту сборища, когда автомобили с «сатировцами» мчались по Садовому кольцу и пересекали площадь Восстания, Захаров внезапно вылез из открытого окна заднего сиденья и перелез в такое же открытое окно, но уже другого автомобиля.
Залихватский трюк был встречен громогласными криками «ура! На вечеринке Миронов оказался верен себе: несмотря на присутствие своей возлюбленной, стал ухаживать за молоденькой балериной. Егорова, естественно, переживала, однако виду поначалу не подавала, заглушая обиду порциями коньяка. Но ее терпения хватило на каких-нибудь полчаса. Затем актриса поднялась с дивана, подошла к балерине, которая кружилась в очередном танце с Мироновым, и сорвала у нее с головы модный шиньон.
Балерина расплакалась и убежала в другую комнату. Все были в шоке, а особенно Миронов, который буквально заметался по квартире: он то бегал успокаивать балерину, то стыдил Егорову. Но последняя все его реплики пропускала мимо ушей, поскольку считала себя правой: в конце концов это не она отбивала у балерины ее кавалера, а наоборот.
Тем более в тот момент Егорова уже знала, что беременна. Миронов узнал про это спустя несколько дней. Егорова сообщила ему об этом в Волковом переулке, сообщила как бы между прочим. Миронов в первые минуты сделал вид, что не расслышал новости. На самом деле он просто взял тайм-аут — хотел тщательно все осмыслить.
И только спустя примерно полчаса вернулся к этой теме. И то, что он сказал, больно резануло его возлюбленную. Мы вдвоем-то разобраться не можем, а что будем делать втроем?
Это же ужас! Нам надо подождать… Я все устрою, у меня есть хороший врач…» И так убедительно он это говорил, что Егорова даже не смогла на него обидеться. Видимо, она и сама понимала, что появление ребенка в их тандеме и в самом деле пока нежелательно. Ведь они по-прежнему не женаты, а рожать ребенка без штампа в паспорте Егорова не хотела. Она сама росла без отца ее воспитывал отчим и прекрасно знала, что это такое — безотцовщина. Желать подобной участи своему ребенку — Боже упаси! И она согласилась лечь в больницу.
Пока его возлюбленная лежала в роддоме, Миронов был утвержден на новую роль в театре — он должен был играть ловкого плута в спектакле «Безумный день, или Женитьба Фигаро» Пьера Огюста Бомарше. Кроме этого в ноябре состоялся первый творческий вечер Миронова.
Он проходил в Доме актера при абсолютном аншлаге, что лишний раз доказало, в какую звезду внезапно превратился недавний актер массовки. По этому случаю Егорова сшила себе в ателье крепдешиновое платье в модную шахматную клеточку, а также купила подарки: Миронову — коллекционный игрушечный автомобиль он их собирал , а его родителям — маленький домик со зверюшками и градусником. Миронов тоже приготовил своей возлюбленной приятный сюрприз на кругленькую сумму — золотое колечко с рубином.
Все эти подарки были вручены перед началом застолья, когда многочисленные гости только рассаживались за столы. Мария Владимировна приняла подарок благосклонно, хотя на самом деле ее переполняли куда более сложные чувства. Несмотря на полуторагодовое знакомство с Егоровой, Миронова так и не смогла смириться с выбором сына и жутко ревновала Андрея к ней.
А тут еще она заметила на пальце Татьяны золотое колечко с рубином, тотчас все поняла и невзлюбила возможную невестку еще сильнее.
Не прибавил радости Марии Владимировне и эстрадный номер, который показали ее сын и Егорова. Они лихо станцевали под песню Фрэнка Синатры «Макс зе найф», за что были удостоены специального приза от зрителей. Глядя на счастливых призеров, Мария Владимировна внезапно отчетливо осознала, что она стремительно теряет своего сына.
А в роли разлучницы выступает Егорова. И все же, несмотря на переполнявшую ее ревность и злость, Миронова старалась вида не подавать и тоже хлопала в ладоши вместе со всеми. Седьмого января свой очередной день рождения справляла мама нашего героя. Торжество справляли на даче в Пахре. Туда была приглашена и Егорова. И там, узнав, что Татьяна родилась на день позже ее, именинница искренне удивилась и преподнесла ей подарок — коробку шоколадных конфет.
Эти конфеты были съедены тут же, в узком кругу, когда настенные часы пробили наступление нового дня — 8 января. Впереди их ожидали лыжная прогулка, душ и приятное времяпрепровождение у горящего камина а вечером обоим предстояло играть в «Доходном месте».
Во время сидения у камина Миронов преподнес имениннице очередной подарок — флакон фрунцузских духов «Фамм». После чего сообщил, что решился официально жениться на Егоровой.
Однако одного его решения было мало — надо было спросить разрешения у родителей, вернее, у матери. Миронов заранее предугадывал ее реакцию, боялся этого и всячески оттягивал последний разговор. Но тянуть до бесконечности было нельзя. В конце концов он решился. Но все вышло так, как он и предполагал.
Если отец отнесся к его сообщению о женитьбе спокойно, то мать буквально взорвалась: «Нет, нет и нет! Я тебя не для того растила, чтобы отдавать в руки безродной девки, у которой даже приличного приданого нет». И как Миронов не втолковывал матери, что социальное и имущественное положение его будущей жены для него ничего не значит, все было напрасно — мать стояла на своем и грозилась в случае неповиновения обрушить на голову сына все возможные громы и молнии.
И Миронов решил обождать с женитьбой до лучших времен. Впрочем, сам он в наступление этих времен верил с трудом. В начале марта Андрей съездил в Ленинград, где находились с гастролями его родители. Вернулся оттуда 9-го и прямо с вокзала отправился в театр, чтобы участвовать в очередной репетиции.
А после нее они с Егоровой отправились в Волков переулок. Но по дороге туда случилось неожиданное: Татьяна внезапно объявила Миронову, что им надо расстаться. Аргумент у нее был один: «Я устала, у тебя на первом плане всегда будет мама». Миронов был в шоке, у него даже руки затряслись. Он бросился уговаривать любимую не делать этого, обещал исправиться. Но та была неумолима. Миронов чуть не плакал.
Каково же было его удивление, когда выяснилось, что возлюбленная… его просто разыграла. Едва они переступили порог квартиры, как Миронов увидел на столе желтые тюльпаны и шоколадный торт, который Егорова испекла накануне вечером.
Рядом с тортом красовалась записка: «Андрюша, с днем рождения! Причем съели не одни, а в компании с Валентином Плучеком и его супругой. А спустя несколько дней в отношениях Миронова и Егоровой вновь случился очередной кризис. В те дни на сцене Театра сатиры состоялась премьера нового спектакля — «Малыш и Карлсон, который живет на крыше», где Егорова играла роль Бетан.
На худсовете игра всех актеров была признана удовлетворительной, и только Егорова получила втык: ее игру признали самой ужасной. Кто-то даже предложил не повышать ей зарплату. Но для самой артистки эта проработка ничего бы не значила за два года работы она и не такого наслушалась , если бы в хор этих голосов не вплел свой голос Миронов.
Он внезапно… поддержал худсовет. И этот поступок буквально убил Егорову. Дома, в Волковом переулке, она устроила возлюбленному «разбор полетов». Она назвала его предателем и трусом, и в очередной раз объявила, что им надо расстаться. И он опять бросился отговаривать ее. Как и в прошлые разы, Егорова довольно быстро сдалась. А спустя несколько дней уже жалела об этом, узнав, что Миронов провел ночь с одной из артисток их театра.
И целую неделю они не общались. Тем временем 25 апреля Миронов начал сниматься на «Мосфильме» в своей самой знаменитой картине — «Бриллиантовая рука» Леонида Гайдая.
У него была главная роль — прохиндей-контрабандист Геннадий Геша Козодоев. И именно в эти самые дни Миронова угораздило попасть… на заметку КГБ. Случилось это до обыденного просто. Вместе со своим другом детства и коллегой по «Сатире» актером Владимиром Долинским он гулял по Арбату. Когда они проходили мимо американского посольства на Спасо-Хаус, они столкнулись с двумя симпатичными девушками.
Услышав из их уст английскую речь, друзья решили за ними приударить. Миронов стал говорить по-английски, Долинский обошелся родным, русским наречием. Девушкам молодые люди понравились, и они пригласили их прогуляться в посольском саду. Знай актеры, что перед ними дочери американского посла, они бы наверняка поостереглись принимать их приглашение.
Но они ни о чем не догадывались и посему смело вошли на территорию посольства. И пробыли там больше часа. Последствия не заставили себя долго ждать. Уже на следующий день Миронову позвонил незнакомый мужчина, который представился офицером КГБ.
Чекист предложил Миронову встретиться и назвал адрес: дом в центре Москвы, где у КГБ была конспиративная квартира.
Отказаться актер не посмел. Через несколько минут он был уже на месте и только там наконец осознал, какую глупость он совершил накануне. Чекист объявил ему, что, оказавшись на враждебной территории, он совершил преступление нарушил государственную границу и теперь должен искупить свою вину — дать согласие на сотрудничество с Комитетом.
В противном случае чекист пригрозил Миронову жестокими карами. Так вот, если не согласитесь, из фильма вы вылетите.
Да и в театре вам мало что будет светить: ни главных ролей, ни зарубежных гастролей вы не увидите». Миронов был в шоке: стать стукачом было для него равносильно смерти, но и без актерской профессии он себя тоже не мыслил.
Было над чем поломать голову. Тем временем 25 мая Миронов стал собираться в дорогу — он собирался выехать в Адлер, чтобы присоединиться к съемочной группе «Бриллиантовой руки», которая еще 17 мая выехала на юг для натурных съемок фильма. Но, прежде чем выехать на юг, Миронов «обработал» Егорову.
Он сообщил ей, что у него чесотка, которая наверняка передалась и ей. А посему им обоим надо лечиться — втирать в себя специальную микстуру.
И он выдал ей два флакона чрезвычайно вонючей жидкости. Я буду мазать на юге, а ты — здесь». Доверчивая Егорова поверила. На самом деле Мироновым двигала элементарная ревность. Он раздобыл эту жидкость у знакомого врача и преследовал одну-единственную цель — чтобы его возлюбленная пропахла этой гадостью настолько сильно, чтобы ни один мужчина не смог к ней даже близко приблизиться.
Между тем сам Андрей к женщинам на съемках приближался, иногда даже очень близко. Например, к Светлане Светличной, которая исполняла в фильме роль блондинки-красавицы Анны Сергеевны.
Актриса вспоминает:. Когда они закончились, мы это отметили с шампанским. Хорошо так отметили, не пожалели. А потом вдвоем с Андрюшей Мироновым.
Я заплыла черт-те куда и стала тонуть — по-настоящему, до сих пор страшно вспомнить. И Андрюша меня спас — понимаете, я ему жизнью обязана. Потом мы долго целовались на берегу — только целовались! Вот такой короткий флирт… У актеров и актрис, которые снимаются вместе, очень часто возникает взаимное влечение.
Работе это не мешает, даже наоборот, но вредит семейной жизни. Особенно когда в семье оба актеры…». Вернувшись в августе в Москву, Андрей снова возобновил свои отношения с Егоровой. А тут как раз грянули события в Чехословакии — 21 августа. И вот на следующее утро Миронов и Егорова проснулись в доме на Петровке, 22, и Андрей включил радио, причем не советское, а «Свободную Европу».
И они услышали неожиданную новость — советские войска вошли в Прагу, чтобы подавить «бархатную революцию» аналог сегодняшних «оранжевых революций». Андрей крутился возле Ларисы весь вечер, а после вызвался ее проводить. Мария Владимировна оказалась совсем не против отношений сына с Голубкиной. Тем более, что она была давно знакома с Ларисой. Женщины вместе ходили в театры и вообще прекрасно проводили время. Мнение матери, как считает Федор Раззаков в своей книге «Девять женщин Андрея Миронова», и придало определенный импульс этому роману.
По данным Андрея Шляхова, Миронов не единожды делал предложение Голубкиной, но та всякий раз отвечала «нет». Она не испытывала к коллеге никаких чувств. Андрей же настаивал на своем, уверял, что любовь придет потом.
Между тем родители Миронова уже относились к Голубкиной, как к полноправному члену семьи, и называли ее не иначе как «наша Ларисочка». В конце концов Голубкина сдалась. Брак по совету любовницы? Они поженились в году. Однако актриса Татьяна Егорова, которая, по ее собственным словам, больше ти лет встречалась с Мироновым, заявляет, что именно она заставила своего любовника пойти с Голубкиной в ЗАГС. Как пишет Егорова в своей книге «Андрей Миронов и я», Миронов поведал ей о том, что Лариса Голубкина, которая уже к тому моменту имела дочь от предыдущего брака, не хотела вступать с ним с интимную связь без штампа в паспорте.
Поэтому тот и сделал ей предложение.
